Территория

Историка

• Главная >>
• Советская Россия >>
• Репрессии, как инструмент в политике Сталина в последние годы его правления.

Репрессии, как инструмент в политике Сталина в последние годы его правления.

Причины перехода к репрессивной политике

Сам переход к жесткой и репрессивной политике в конце 40-х годов не был запрограммирован. А был обусловлен как внешними, так и внутренними факторами. Внешний фактор был вызван началом новой «холодной войны» с США и Западной Европой, которая разгорелась в полную силу в 1947 г., после публикации знаменитой «доктрины Трумэна». К этому добавился разрыв во взаимоотношениях с югославским лидером Броз Тито, что для сталинского СССР означало опасность раскола коммунистического движения, которое всегда возглавлялось СССР.

Внутренний фактор обуславливался самим возвращением с войны миллионов советских граждан, которые повидали более комфортную и зажиточную жизнь в капиталистических странах Европы, и неизбежно принесли с собой дух вольнодумства, которым могли заразить и все остальное население страны.

Ведь тогда в СССР, кроме 10 млн человек военных повидавших жизнь «за бугром», вернулись также и бывшие советские военнопленные и до 5,5 млн «репатриантов». Последних не встречали на родине тысячи людей с цветами, музыкой тысячи и тысячи людей, как возвращавшихся фронтовиков-победителей. В Советский Союз их везли в закрытых эшелонах, с зарешеченными окнами, с сопровождением войск НКВД. А затем их сразу направляли проходить проверочно-фильтрационные лагеря. При этом большое количество репатриантов были подвергнуты репрессиям и попали в лагеря.

Органы госбезопасности в первые послевоенные годы регулярно фиксировали устрашающее власти «брожение умов» в различных социальных слоях советского общества. Накапливалось недовольство существующей жизнью. В ЦК ВКП (б) постоянно поступали сигналы с мест о негативных высказываниях и настроениях.

К примеру, в г. Струнино (Владимирская обл.) на одном из партсобраний прозвучала следующая мысль: «Мы видим собственными глазами, что в нашей стране построено много заводов и фабрик. Все это верно, но мы старики, что от этого получили? Что нам дала Конституция? 250 граммов хлеба и больше ничего» (РЦХИДНИ Ф. 17. Оп. 125. Д. 494. Л. 7.). Особую головную боль у верховных властей вызывала интеллигенция, которая буквально жаждала обновления и перехода к более гуманной и не репрессивной политической системы, но в рамках социалистической модели.

Повсеместно, среди части образованного слоя, часто среди учащейся молодежи, стали возникать группы единомышленников, которые читали и делились между собой запрещенной, в основном дореволюционной литературой. Характерно, что время Самиздата еще не наступило. Росли и разнообразные политически оппозиционные настроения. Шли письма в различные государственные инстанции с многочисленными предложениями реформ: расширять товарно-денежные отношения, создавать акционерные общества, кооперативы. Все эти письма отправлялись в архив с пометкой «вредные взгляды».

Даже в среде некоторых фронтовиков-генералов наблюдалось «буржуазное перерождение». Так генералы Ф.Т. Рыбальченко и В.Н. Гордов вели в первые послевоенные месяцы разговоры о необходимости иметь в стране настоящую демократию, распустить колхозы. За эти разговоры они будут расстреляны в августе 1950 г. А что их «испортило»? Это возвращение домой, в социалистическое отечество из поверженной капиталистической Германии. Увиденное в России потрясло В.Н. Гордова до глубины души,- «Не мог я смотреть на это…Дайте людям жить, они имеют право на жизнь, они завоевали себе жизнь». В свою очередь, генерал-майор Ф.Т. Рыбальченко рассказывал своему начальнику о том, что колхозники ненавидят Сталина и ждут его конца…» Думаю, Сталин кончится, и колхозы кончатся» (цит. по Шестаков В.А.).

Возникали и подпольные кружки, с различной антиправительственной направленностью. Так в Воронеже была раскрыта подпольная Коммунистическая партия молодежи, в составе до 50 человек, которая выступала за «демократические права советских трудящихся». В Москве был раскрыт «Союз борьбы за дело революции». Подпольщики рассматривали октябрьский переворот 1917 г. как контрреволюцию (Пихоя Р.Г.). Подобные подпольные кружки были раскрыты и в других городах. Еще более сложной была ситуация в западных регионах страны, где были очаги открытого вооруженного противостояния советской власти. Большого размаха открытого вооруженного повстанческого сопротивления властям имело место в Прибалтике, Западной Украине и Белоруссии в конце 40-50-х годов.

О размахе партизанского повстанческого подполья говорят архивные материалы МВД на Украине и в Прибалтике: там только внутренние войска провели 55 тысяч оперативно-войсковых операций против партизан. В общей сложности там убито к середине 50-х гг. около 200 тысяч повстанцев, большинство из них- на Западной Украине; 340 тысяч взяты в плен и осуждены на 20-25 лет исправительно-трудовых лагерей. Повстанцы, со своей стороны, убили около 15 тысяч советских чиновников и 13 тысяч военнослужащих (по Леонов С.В.).

Однако не стоит, и преувеличивать оппозиционные настроения и сопротивление существующей власти. Война, безусловно, смягчила противостояние власти и народа, характерное для 30-х годов. А сложившийся после войны советский патриотизм, объективно укрепляла режим. Кредит доверия народных масс к правящей партии и лично к Сталину был достаточно высок. Чаще всего обвиняли на местах местные власти, но не самого Вождя, которому верило подавляющее большинство. А его авторитет после войны только укрепился в народе. «Царь», традиционно в России был вне подозрения, к тому же Сталина считали «царем своим» -«народным».

Сам же Сталин, становясь все более старым и подозрительным к своему окружению, не мог игнорировать надвигающие протестные волны народной критики в адрес режима. Но как всегда его беспокоила властная верхушка, где на всех ее этажах проходила непрерывная борьба, о которой сам Сталин был прекрасно осведомлен. К тому же главное проблемой советской политической системы было отсутствие четкой и легитимной смены высшего звена партийного руководства. Каждый раз ротация кадров проходила через скрытые и открытые формы противостояния различных группировок неизменно сопровождавшаяся кровопусканием. Отсюда постоянная подозрительность, страх царили во всех эшелонах власти.

В его политическом стиле было все время играть на этих противоречиях, стравливая один условный «клан» с другим, одну группу против другой, оставаясь верховным арбитром и кукловодом, и сохраняя при этом абсолютную власть над ними. К тому же Сталин прекрасно разбирался в народной психологии. Он знал о том, что народные массы всегда ненавидят «начальников» всех мастей и потому привычно рукоплещет, когда топор репрессий падает не на голову простых смертных, а на верхушку партийных и хозяйственных чиновников, военных и профессоров.

Вековая ненависть низов к верхам, которую не мог нивелировать и советский грубоуравнительный социальный эксперимент, находила свою социопсихологическую разрядку в виде очередных сталинских репрессий. Поэтому очередные «чистки» в среде элитарных слоев советского общества помогали психологически компенсировать тяжелую жизнь простых граждан, тем самым снимая на время социальное напряжение в обществе. В очередных «виновных» и «врагах народа», снова и снова режим находил удобных «стрелочников» плохой жизни людей.

Логика задач новых репрессий

Новые чистки должны были решить, таким образом, сразу несколько задач. Во- первых, сцементировать все советское общество в случае возможной новой войны с Западом. Во- вторых, унять брожение умов и смягчить бедность и нищету миллионов советских тружеников, которые в условиях новой мобилизации восстанавливали разрушенное войной хозяйство. В третьих, консолидировать все элиты, избавившись от обуржуазившихся ее представителей на всех этажах властной пирамиды, в том числе и от потенциальных своих противников. В-четвертых, после решения первых трех задач, подготовить советское общество к решению самой великой задачи и конечной цели развития советского общества- построению коммунизма.

Отвечая на вопрос западного корреспондента, усомнившегося в достижении последней цели, Сталин весомо заметил: «Коммунизм в одной стране возможен, особенно в такой стране, как Советский Союз». А в проекте программы ВКП (б) 1947 г. было записано: Всесоюзная Коммунистическая партия (большевиков) ставит своей целью в течение ближайших 20-30 лет построить в СССР коммунистическое общество» (Цит. по История политических партий России).

Силовики под ударом

Первый свой удар Сталин направил против военных, которые после победоносной войны стали занимать, по его мнению, неподобающе высокое положение в созданной им жестко иерархической структуре. Сталин всегда опасался бонапартизма со стороны генералов, как было это еще до войны, когда он мастерски расправился с высшим командным составом армии и флота. И после войны, даже несмотря на свой колоссальный авторитет, Сталин потенциально ощущал, что его генералы могут при определенном политическом раскладе в партийном руководстве занять не его, Сталина позицию.

Вот почему, уже сразу после войны Министерству Государственной Безопасности (МГБ) возглавляемое В. Абакумовым стало собирать компрометирующий материал на всех видных военачальников, включая и Г.К. Жукова. В начале 1946 г. были арестованы главком ВВС маршал авиации А.А. Новиков и командующий 12-й воздушной армией С.А. Худяков и еще целый ряд военных в авиации («авиационное дело»).

Обвинение им было предъявлено в том, что в годы войны протаскивали на вооружение заведомо бракованные самолеты и моторы, что приводило к большому количеству катастроф и гибели летчиков. 31 мая 1946 года состоялся Высший военный совет, на котором против главкома Сухопутными войсками Г. К. Жукова были выдвинуты обвинения, которые основывались на материалах допроса Главного маршала авиации А. А. Новикова.

Затем Жуков был обвинён в незаконном присвоении трофеев и раздувании своих заслуг в деле Победы над фашистской Германией с личной формулировкой И. В. Сталина «присваивал себе разработку операций, к которым не имел никакого отношения». По «трофейному делу», вместе с Жуковым проходили также военные, связанные с прославленным маршалом - генерал-лейтенант В. В. Крюков и генерал-лейтенант К. Ф. Телегин.

Были ли обвинения в адрес Жукова беспочвенными? Далеко нет. К слову, ценностей у Жукова действительно было найдено немало. Во время конфискации были изъяты 194 предмета мебели, 44 ковра и гобелена, 7 ящиков с хрусталем, 55 музейных картин, 4000 метров ткани, 323 меховых шкурки (см. Рудевич А.).

Уже летом 1946 г. маршал Жуков был освобожден от должности главкома Сухопутными войсками и был назначен командующим непрестижного Одесского военного округа. Репрессии в отношении военных продолжались вплоть до самой смерти Сталина. Кроме маршала А.А. Новикова были арестованы министр авиационной промышленности А.И. Шахурин, маршал артиллерии Н.Д. Яковлев и еще целый ряд генералов и адмиралов (Н. Г. Кузнецов, Л. М. Галлер, В. А. Алафузов, Г. А. Степанов, В.Н. Гордов и т.д.).

Только в период с марта по август 1952 года были осуждены Военной коллегией Верховного суда СССР к длительным срокам лишения свободы 35 генералов, 21 из которых были арестованы в период войны, а остальные 14 — в послевоенное время (в том числе маршал авиации Г. А. Ворожейкин). Обвинения были стандартные. Чаще всего они обвинялись проведение антисоветской агитации, а некоторые и в «измене Родине» (Колосов Н.).

Органы безопасности, которые во время правления Сталина имели особые полномочия, что ставило их порой вне партийно-государственного контроля, также подвергались в послевоенное время чисткам. Сталин все больше опасается свои органы госбезопасности (МГБ и МВД) во главе с конкурирующими друг с другом их главами- Абакумовым и Берия, и пытается их ослабить, одновременно сталкивая их лбами между собой.

На беспощадного главу самого страшного тогда ведомства МГБ Виктора Абакумова, поступил Сталину донос от начальника следственной части по особо важным делам МГБ СССР подполковника М. Д. Рюмина. В доносе Абакумов, который инициировал множество репрессивных кампаний (особенно «ленинградское дело»), обвинялся в том, что он «сознательно тормозил» расследование сионистского заговора в стране, расследование дел о «группе врачей», якобы готовивших покушения против вождей страны.

Итог расследования дела самого В.С. Абакумова было таким: 12 июля 1951 года В. С. Абакумов был арестован, обвинён в государственной измене. Позже он был казнен. Далеко не последнюю роль в устранении Абакумова сыграли его главный конкурент по «ремеслу»- Лаврентий Берия и известный сталинский «интриган» последних лет - Г. Маленков. Оба политика постепенно образуют «политический тандем», конкурируя с другими группами в сталинском окружении. Все ли дела силовиков были санкционированы лично Сталиным? Конечно- нет. Но «дела» таких крупных фигур, как Жуков и Абакумов, разумеется, рассматривались и решались лично Сталиным. Десятилетиями, создаваемая Сталиным и его аппаратом репрессивная машина, то дробясь на отдельные ведомства, то разделяясь, обладала собственными интересами и своим ходом «работы».

Поэтому «дела» фабриковались не только по команде «сверху», но и по собственной инициативе, при этом всегда ориентируясь на Кремль, пользуясь любыми «сигналами» оттуда. Ведь общая репрессивная политика определялась не силовыми структурами (МВД и МГБ), а диктовалась и направлялась высшим политическим руководством страны.

Космополиты- евреи

Нейтрализовав потенциальную угрозу со стороны высших военных, Сталин решает подморозить страну и оградить ее от «тлетворного» буржуазного влияния Запада, с которым он был убежден, воевать все равно придется. С этой целью предпринимается кампания по отказу от интернационалистской парадигмы в пользу советского великодержавного национализма, вернее «национал-коммунизма».

Кампания сопровождалась борьбой на всех культурных уровнях науки и искусства с «низкопоклонством перед Западом», с «прогнившей буржуазной культурой». По сути, стала насаждаться подозрительность, и даже ненависть ко всему иностранному вообще. Не случайно были запрещены браки с иностранцами.

Всюду устанавливали примат русской отечественной науки над зарубежной. Любому значительному изобретению подыскивали русского первооткрывателя: Яблочков, а не Эдисон, Попов, а не Маркони и т.д. Некоторые из них были настолько нелепы, что стали предметом шуток, например: «Советские часы самые быстрые в мире», «Россия- родина слонов».

Политика насаждения «русского первенства» во всем в конце 40-х годов имела разительный контраст с политикой большевиков- «космополитов» 20-х г., которые максимально пытались дистанцироваться от любой «русскости» и русского патриотизма. Но сама реабилитация русского патриотизма, как во внутренней, так и во внешней политике имела свои пределы. Ведь именно по обвинению в «русском национализме» была осуждена большая группа коммунистов ленинградской парторганизации за предложение, создать Бюро ЦК по РСФСР и Компартию РСФСР- «ленинградское дело».

Борьба против «низкопоклонства перед Западом» вскоре обрела свой более конкретный и зловещий смысл и вылилась в борьбу против «космополитизма». Под «безродными космополитами» понимались в первую очередь образованная часть общества, в основном творческая интеллигенция, которые из-за явного недостатка у них советского патриотизма, обвинялись в патриотизме к чужим, да еще буржуазным странам.

Космополитов обвиняли даже не столько за проведение конкретной политики, сколько за насаждение глубоко враждебной антисоветской идеологии. Их преследовали за то, что они своей проповедью «национального нигилизма», по отношению, во-первых, к русскому, а затем и советскому народу, своим «низкопоклонством» перед Западом, помогали, таким образом, империалистам навязывать всему обществу чуждую буржуазную англо-саксонскую культуру (Костырченко Г.В.)

Кто он был по национальности? Еврей. Причем еврей-интеллигент. А еще точнее-ассимилированный в русско-советской культуре интеллигент еврейского происхождения. По словам М. Геллера и А. Некрича, «интеллигент-космополит с нерусской фамилией и неславянской внешностью, стал идеальной мишенью для борцов с космополитизмом».

Впрочем, за этнической чистотой «безродных космополитов» никто не следил. В их среде оказалось немало людей славянского и русского происхождения. Важно отметить, что Сталин хорошо был осведомлен о критических настроениях в обществе, по поводу непропорционально высокого присутствия евреев при замещении командных постов в партийно-хозяйственной и научно-культурной сферах.

Это объяснялось исторически. Будучи наиболее политически угнетенной нацией в Российской империи, евреи в массе своей приняли большевистскую революцию, доказали свою исключительную благонадежность в годы Гражданской войны и смогли занять много мест в руководстве советской республике. Но в 30-е годы в партийно-государственный аппарат пришло много представителей из рабоче-крестьянской среды, самых разных народов и конечно самого большого- русского народа.

А Сталин между тем все время подчеркивал, что самыми верными сынами социалистического отечества были русские. «Самый лучший народ- русский народ, самая революционная нация», говорил он это еще в 1933 г. Среди равноправных советских наций «самая советская и революционная- русская». Внушал он своим соратникам в 1937 г. (цит. по Вдовин А.И., Зорин В.Ю., Никонов А.В.).

Поэтому еще до войны Сталин использовал чистки партии, чтобы сократить число евреев в верхних эшелонах управления (Пинкус Б.), чтобы таким образом искусственно выровнять условия для национального развития всех наций в СССР. В беседе с министром иностранных дел фашисткой Германии И. Риббентропом в 1939 г. Сталин откровенно заметил, что «ждет лишь того момента, когда в СССР будет достаточно своей интеллигенции, чтобы полностью покончить с засильем в руководстве евреев, которые на сегодняшний день пока еще ему нужны» (цит. по Пикер Г.). И только после окончания войны у Сталина были развязаны руки, чтобы устранить большевистские национальные «перегибы» в кадровом вопросе.

20 ноября 1948 г. был закрыт Еврейский антифашистский комитет, как следовало из постановления Политбюро, являлся «центром антисоветской пропаганды и регулярно поставлял антисоветскую информацию органам иностранных разведки». А его председатель (ЕАК) С. Михоэлса «случайно» погиб в «автокатастрофе».

3 января 1949 г. ЦК ВКП (б) направил текст этого постановления в обкомы, крайкомы и ЦК союзных республик секретным письмом. Тем самым партийно-советское начальство было заранее предупреждено о начале этой кампании. После чего в массовом порядке закрывались еврейские периодические издания, театры, библиотеки, музеи и даже синагоги. 28 января 1949 г. газета «Правда» опубликовала статью заголовком «Об одной антипатриотической группе театральных критиков», где поведала о конкретных лицах с еврейскими фамилиями, которые являются носителями вредоносного для советского образа жизни, враждебного ему «безродного космополитизма».

За пропагандистским масштабом этой и других статей незримо присутствовала фигура Сталина. После выхода этой статьи, борьба с «космополитами» преимущественно еврейско-русского происхождения охватила все звенья государственного и партийного аппарата- от Политбюро до захолустной провинциальной конторы (Костырченко Г.В). Финалом этой разгромной политики, с ярко выраженным антисемитизмом стало «дело врачей».

Летом 1952 г. была осуждена группа лиц, связанных с работой Еврейского антифашистского комитета (С. Лозовский, И. Фефер, П. Маркиш, Л. Штерн и др.). Все они обвинялись в проведении «шпионской и националистической деятельности». В январе 1953 г. ТАСС сообщило об аресте «врачей вредителей» из кремлевской поликлиники. Под пытками врачи-«отравители» сознались, что готовили смерть всему руководству страны и лично товарищу Сталину!

По всей стране прокатились народные митинги гнева осуждающие «убийц в белых халатах» и требующие для них смертной казни. Участились случаи бытового насилия и нападения на евреев. И вот тут «гуманное» советское государство, чтобы таким образом спасти евреев от «справедливых» народных погромов, стало уже в феврале 1953 г. готовить масштабную их депортацию из всех крупных городов страны в Сибирь и Дальний Восток (Яковлев А.Н.). Этого не произошло лишь по причине смерти Сталина в марте того года.

Был ли антисемитом Сталин? Вероятно да, на бытовом уровне. Это подтверждается рядом свидетельств. Но это обычное явление. Однако считать сознательным антисемитом Сталина вряд ли возможно. Тогда его надо признать и одновременно русофобом, украинофобом, чеченофобом, калмыкофобом и далее по всем национальностям, которые пострадали в ходе многочисленных репрессий. А немало из них были депортированы.

Для Сталина важнее всего была безусловная лояльность его режиму. А тут у Сталина стали возникать сомнения в ранее сверхинтернационалистском еврейском народе. В 1944 г. Соломон Михоэлс написал письмо Сталину, где он предлагал создать в Крыму национальную Еврейскую автономную республику. Сталин тогда ответил на это отказом, написав на письме Михоэлса свою резолюцию: «За Крым пролито слишком много русской крови, чтобы его кому-либо (подчеркнул) отдавать» (цит. по Васильев А.).

Неприятным «открытием» для вождя стала массовая реакция восторга советскими евреями образования государства Израиль в 1948 г. Многие советские евреи стали обращаться с письмами в высшие партийные и советские инстанции, в которых просили разрешения эмигрировать в Израиль.

Для Сталина и его руководства в то время это означало одно: евреи ненадежны и могут предать, тем более в случае возможной войны с Америкой, где было много «сионистов». Такая была откровенно манихейская классово-националистическая логика позднесталинского режима: Свой/Чужой, Друг/Враг.

Евреи оказались удобным «козлом отпущения» у власти. Традиционная для России маргинальная юдофобия, весь ее негативный заряд был умело, канализирован властью в идеологическую борьбу с космополитами и «тлетворным» западным влиянием. Всячески разжигая шовинистические и антисемитские чувства, власти отвлекали людей от выискивания причин социального неблагополучия, одновременно пытались усилить идейно-политическую и культурную изоляцию страны («железный занавес») и наряду с воссозданием образа внутреннего врага идеологически подготовить в стране новую волну политического террора.

Закулисная борьба и новые партийные чистки

Сталину в целом импонировали экстремальные формы управления страной, поскольку в таком мобилизационном состоянии границы между государством и обществом практические не было. Так достигалось монолитность государства и общества, что и явилось залогом успешного решения всех политических и социально-экономических задач, по мнению Сталина. Но постоянная взвинченность общества, по сути, состояние непрекращающейся гражданской войны держало все общество в состоянии крайнего напряжения, в виде сжатой пружины.

Одновременно с репрессиями против военных и гонениями на космополитов Сталин открывает «новый фронт» борьбы, уже со своей старой «сталинской гвардией», которая предчувствуя старость вождя, усилила теневую борьбу за власть. Сталин как всегда стремился придерживаться роли верховного арбитра над всеми схватками своих «бояр», с целью сохранения «баланса сил» между ними. Он старался использовать между ними противоречия и неприязнь, как в своих, так и общегосударственных интересах, при этом сохраняя дистанцию, вмешивался в эти «аппаратные войны» тогда, когда считал для себя нужным. Мог даже за кого-то заступиться, или унять наиболее ретивых исполнителей погромных компаний.

Однако и сами сталинские сподвижники (особенно Маленков, Берия и т.д.) зная о недоверчивости и подозрительности самого «Хозяина» (как именовали Сталина среди партноменклатуры) стремились использовать его в борьбе со своими недругами, «сливая» вождю уничтожающие «компроматы» на своих конкурентов. И не раз это им удавалось. Все вместе это создавало отрицательную энергетику острого политического соперничества, интриг, подковерной борьбы, сопровождавшееся физическим устранением конкурентов. Следствием всего этого было ощущение острой нестабильности для всего правящего класса.

Само сталинское окружение в то время было далеко неоднородным, оно носила иерархическую структуру, со своими периодически то поднимавшимися, то опускавшимися «звездами» -«вождями», и было разбито на группы и клики. Четко обозначился тандем Берия-Маленков. Высшие позиции по-прежнему занимали все более утратившие былое доверие Сталина (Молотов, Микоян, Ворошилов, Каганович).

Была условно называемая «команда А. Жданова», очень влиятельного тогда члена Политбюро, Оргбюро и секретариата ЦК. К нему примыкали секретарь ЦК ВКП (б) А. Кузнецов и другие «ленинградцы» Н. Вознесенский (председатель Госплана СССР), М. Родионов (председатель Совета министров РСФСР) и др. Эта группа в 1946-1948 гг. благодаря высокому положению после войны самого Андрея Жданова значительно поднялась.

Так называемые «ленинградцы» (как их позже назовут на следствии) после смерти в 1948 г. представляли собой наиболее либеральное крыло действующей партийной верхушки, выступающих против ужесточения политического режима, за более гибкие экономические формы хозяйствования в проведении социально-экономической политики. Но смерть их влиятельного «шефа» Жданова в 1948 г., нанесла по этой группе молодых хозяйственников непоправимый удар (Смирнов А.П.). Именно они и стали первыми жертвами политической борьбы, которую развязал против них более опытный Г. Маленков и стоявшие за ним Берия, Хрущев и другие партийные бонзы.

Как писал в своих мемуарах бывший руководитель внешней разведки, генерал П.А. Судоплатов: «Всё это было сфабриковано и вызвано непрекращающейся борьбой среди помощников Сталина. Мотивы, заставившие Маленкова, Берию и Хрущёва уничтожить ленинградскую группировку, были ясны: усилить свою власть. Они боялись, что молодая ленинградская команда придёт на смену Сталину...».

Политбюро в полном составе, включая Сталина, Маленкова, Хрущёва и Берию, единогласно приняло решение, обязывающее Абакумова арестовать и судить ленинградскую группу, но, что бы, ни писали в школьных учебниках по истории партии и что бы, ни писал Хрущёв в своих воспоминаниях, инициатором дела был не Абакумов. Действительно, его подчинённые под его руководством сфабриковали это дело, но Абакумов действовал в соответствии с полученным приказом». Сталин, как свидетельствуют многие источники, сначала не сразу, но затем поддержал травлю ленинградцев, и это стало причиной их политического и физического уничтожения. И даже собственноручно отредактировал текст обвинительного заключения.

В так называемом «ленинградском деле», его «организаторы» Вознесенский, Кузнецов, Родионов, Попков, Капустин и др. признаны виновными в том, «что, объединившись в 1938 году в антисоветскую группу, проводили подрывную деятельность в партии, направленную на отрыв Ленинградской партийной организации от ЦК ВКП (б) с целью превратить ее в опору для борьбы с партией и ее ЦК.... распространяя клеветнические утверждения, высказывали изменнические замыслы... А также разбазаривали государственные средства» (цит. по Смирнов А.П.). Все они в итоге, приговорены к расстрелу в 1950 г. Всего по «ленинградскому делу» было репрессировано несколько сот видных коммунистов.

Еще раньше Сталин отстраняет от ряда государственных постов Вячеслава Молотова, все больше утратившего доверие вождя. Особую пикантность в этой размолвке сыграло политическое дело жены самого Молотова- П. Жемчужиной, которую обвинили в «антисоветской националистической деятельности» и связей с антисоветскими еврейскими националистами из Еврейского антифашистского комитета.

В марте 1950 г. при голосовании в ЦК, предложения об исключении ее из партии, Молотов воздержался от голосования. Но оставшись в одиночестве, он раскаялся о «содеянном». И официально признал свой поступок «политически ошибочным» и даже голосовал за решение ЦК, но было уже поздно. Сталин продолжает «огонь по штабам». Под острие сталинской критики попадают Микоян и Ворошилов.

Пропагандистская зачистка давних соратников Сталина развернулась на XIX съезде ВКП (б) в октябре 1952 г., на котором ВКП (б) была переименована в КПСС, а Политбюро-в Президиум ЦК. Тогда же из лексикона ушли слова «большевик», «наркоматы». Все это указывало на прощание с эпохой непримиримой классовой борьбы и жесткого классового государства. В этот высший орган власти из 25 человек Сталин ввел многих молодых партийных работников. Он то и должны были сменить его старых соратников, державшихся у кормила власти уже десятки лет- Молотова, Ворошилова, Кагановича, Микояна. На этом съезде секретарь ЦК ВКП (б) Г. М. Маленков с подачи самого Сталина выступил с докладом по положению дел в самой партии. Маленков акцентировал внимание на 4 пунктах: 1) самокритика и критика «снизу»; 2) «дисциплина партийная и государственная» едина для всех; 3) подбор кадров проводить более строго, «без кумовства и личных капризов»; 4) не допускать возрождения «буржуазной идеологии» и «антиленинских групп» (по Д. Боффа).

Самой интересной была, разумеется, речь самого Сталина. Поскольку стенограммы записи выступления Сталина не сохранилось, остались воспоминания самих участников съезда. Наибольший интерес представляет воспоминания писателя К. Симонова о речи Сталина. В ней Сталин подверг резкой критике ближайших соратников- Молотова и Микояна. О Микояне Сталин говорил явно неуважительно и обвинил его даже в «троцкизме», что в то время было очень серьезным обвинением. Немало перечислил серьезных «промахов» В. Молотова, например, что тот предлагал сделать Крым еврейской автономией, то, что он делился со своей женой (еврейкой) секретной информацией. «Получается, — говорил Сталин, — будто какая-то невидимая нить соединяет Политбюро с супругой Молотова Жемчужиной и ее друзьями. А ее окружают друзья, которым нельзя доверять». Под «друзьями» П. Жемчужиной понимались: посол Израиля Голда Меир и сотрудники посольства США.

В конце своего выступления Сталин поставил вопрос о возможности своей отставки, в силу своей старости, что конечно ожидаемо, встретило общий протест. Зал дружно загудел: «Нет! Нельзя! Просим остаться! Просим взять свою просьбу обратно!». Так великий гроссмейстер политических комбинаций в очередной раз прощупывал своих сподвижников.

Решения самого съезда, наряду с речью Сталина говорят, что саму партию и особенно партийное руководство ожидали новые партийные чистки, по примеру тех, что были в 1937-1938 гг., но только намного в меньших масштабах. Ведь если тогда Сталин полностью устранил всю ленинскую гвардию и заменил ее своей, преданной и послушной ему. В новой аппаратной чистке уже предполагалось обновление самой уже «сталинской партии».

Здесь Сталин хотел убить сразу двух зайцев, устранить потенциальных своих соперников в борьбе за власть и избавиться от партийных «олигархов», их кланов, которые за годы нахождения во властных кабинетах успели заразиться чуждой «буржуазной моралью». Очередная и полная ротация кадров, по его мнению, наряду с другими репрессиями в отношении «враждебных» советской власти социальных и национальных групп, позволила бы укрепить единство партийного класса, еще больше сцементировать общество в условиях резкого обострения международной обстановки и решить все поставленные задачи накануне последнего броска- к коммунизму.

В СССР, именно в последние послевоенные годы правления Сталина (1945-1953 гг.), тоталитарные черты всепроникающего партийно-бюрократического режима, с внешней и внутренней ксенофобией и закрытием границ, с абсолютным контролем лично Сталина над страной и гражданами достигли своего апогея.

Автор: Вячеслав Бакланов.     Дата: 2016-06-26     Просмотров: 4687    

Твитнуть

Можно также почитать из рубрики: Советская Россия

Поделись с друзьями:

Добавить комментарии: